Перевернуть сознание людей - от колбасы к ракетам. Время, назад!

Фото: Алексей БУЛАТОВ

Вначале был Путин, и слово было у Путина: «Ставлю задачу открыть к 2020 году 25 миллионов высокотехнологичных рабочих мест», - сказал президент.

Полпред по УрФО Игорь Холманских (начальник танкового цеха Уралвагонзавода, продвинулся по службе, сказав на прямой линии с президентом: «Владимир Владимирович, мы с мужиками готовы подъехать и разогнать эти митинги») взял под козырек и запустил популяризирующий рабочие профессии проект «Славим человека труда», курировать который пригласил Марию Сергееву, активистку «Молодой гвардии», амбициозного, столичного политтехнолога.

Мария, блондинка с голубыми глазами, рассказывает мне сложную пиар-схему:

- Стали нам журналисты присылать статьи и документальные фильмы на производственную тему, и это был такой стыд… что мы решили сделать свой кинофестиваль. Может, хоть так нормальные работы соберем.

Обозреватель Комсомолки Ульяна Скойбеда и руководитель проекта «Славим человека труда» Мария Сергеева на неправильном кинофестивале.

Фото: Алексей БУЛАТОВ

За ее спиной стена с логотипами: «Росатом», «Сургутнефтегаз», и еще десяток названий промышленных гигантов. В десяти шагах от меня лечит студентов режиссер Дмитрий Астрахан: «Плачьте о том, о чем не можете не плакать… и тогда с вами заплачут миллионы», - а я пытаюсь осознать, как попала на этот праздник.

Нет, «Репортер меняет профессию» – любимый прием редакционного начальства: светского обозревателя когда-нибудь отправят в колхоз, военного корреспондента – на конкурс красоты, изучать ТТХ. Читателю весело наблюдать, как признанный мэтр барахтается в незнакомой специфике и делает ляпы. Но послать меня, всю жизнь пишущую о бандитах, на кинофестиваль…

Радовало одно: хотя бы не в Канны. А в Челябинск.

КАК СНИМАТЬ КИНО ПРО СТАЛЕВАРОВ

В фойе кинотеатра – круглый стол: представители уральского бизнеса и понаехавшие со всей страны режиссеры обсуждают, как снимать фильмы про сталеваров так, чтобы зрителя не рвало на Родину, а совсем наоборот, тянуло в горячий цех.

Трудная задача, ясно ведь: герои нашего времени – чиновники, бизнесмены, содержанки, просто богатые. Как заставить смотреть про бу-бу-бу, производительность труда? И вообще, какой работник нужен экономике? Кого воспитываем, цель у нас какая?

Сначала выступает представитель предприятия «Челябинск кран»:

- Именно трудоголики должны быть, чтобы горели на работе! У нас приходили офис-менеджеры – и становились топ-менеджерами, потому что образование сейчас не главное, научить не проблема, был бы энтузиазм! Надо внедрить в сознание людей, что работать - это хорошо, а в 90-е внедрили: воровать хорошо. Работаешь – есть машина, есть самолет. Я не знаю никого, кто хорошо живет и не работает, теперь уже нет...

Залу нравится: да-да-да, нужны рационализаторы, передовики, буровики и перевыполнители плана.

- Ишь, хитро как! – возмущается профсоюзный деятель Андрей Ветлужских, представитель «Народного Фронта». – Все трудоголики у них да энтузиазм: как это удобно для работодателя! Вместо того, чтобы мотивировать улучшением условий труда…

И с этим тоже трудно не согласиться. Советские фильмы учили, что надо трудиться самозабвенно: прививать себе оспу и ртом отсасывать у больного туберкулезные пленки, то есть идти на смерть ради высокой цели, ради Дела, а не думать о деньгах. На выходе мы получили людей, бесстрашно входящих во взорвавшийся ядерный реактор, и… совершенно другую экономическую формацию, в которой за медицину, образование и жилье платит не государство, а сам потенциальный ходок в реактор…

Противоречие, однако.

Теперь люди ОБЯЗАНЫ думать о деньгах, которые при советской власти должны были презирать. Но и снимать про «работал и ему повысили зарплату» слишком грустно, даже нереально… Это же мораль кольчатых червей, жизнь пищевого тракта.

Член жюри режиссер Дмитрий Астрахан ярко и задорно учил будущих режиссеров снимать хорошее кино.

Фото: Алексей БУЛАТОВ

- Люди, которые считают, что они что-нибудь могут, идут в вуз, и, показывая сварщика счастливым и успешным, кого мы обманываем? – неожиданно делает цыганочку с выходом «Сургутнефтегаз».

- Мой сын не хочет быть сварщиком, он хочет быть богатым бизнесменом, - пронзительно вторит приглашенная режиссер из зала, - он не желает быть под кем-то, он хочет управлять! У нас страна управленцев! Молодежь толпами идет на бизнес-тренинги, платит бешеные деньги, это тренд, идея поколения…

Тупик. Бунт на корабле. К счастью, следующий режиссер объявляет, что давно вынашивает под сердцем художественный фильм «Алюминий», про алюминиевую промышленность времен Второй мировой: это и самолеты, и снаряды, и героизм Второго фронта, и люди труда во всех ракурсах – но денег никто не дает, а за сто тысяч фильм не снять…

Тут пришел лесник, то есть главный редактор «КП» Сунгоркин В.Н., и всех разогнал:

- Какие я слышу тут глупости: образ рабочего в кино, его черты и тра-ла-ла! Если дать возможность определять это условному «Сургутнефтегазу», он скажет: «Во-первых, рабочий должен быть в каске! Во-вторых, не пить, быть честным и семьянином», - и никто это смотреть не станет! Я уже вижу ужас шеф-редакторов центральных каналов: «Ой, мама, это к нам приближается молодой режиссер со своей обязаловкой? И мы должны все это ставить в эфир?!», - потому что рейтинг наш Бог, нравится вам это или не нравится.

А для того, чтобы снять хорошее кино про рабочих, нужны всего две вещи: деньги и талантливые авторы. Юрий Рост писал в «Комсомолке» про БАМ, про шахтеров – и это великие произведения! Или фильм «Весна на Заречной улице» - это про металлургический комбинат. А 30 миллионов зрителей собрал в прокате! «Москва слезам не верит» со слесарем Гошей, «Влюблен по собственному желанию»… Вопрос в талантливости произведения, а не в том, как именно будет показан рабочий класс.

Кстати, если бы «Весну на Заречной улице» принимал тогдашний директор «Магнитогорского металлургического комбината», он в жизни бы ничего не подписал, сказал бы: «Пьяницы, соблазнители, кошмар! Уберите это, и смойте вообще с пленки от греха подальше…».

А потому один из главных вопросов: кто будет принимать произведения, которыми вы наводните кино- и интернет-пространство? В Советском Союзе в свое время абсолютно все фильмы принимал Иосиф Виссарионович Сталин (оживление в зале. – Авт.). Потом судьбу многих фильмов определял лично Леонид Ильич Брежнев, больше никто не решался. И это нормально, потому что самые талантливые произведения всегда самые спорные, это я вам как практик…

Ваша покорная слуга молчала (при начальстве-то), но выводы про себя сделала однозначные.

Заказ на положительный образ рабочего (а он все же нужен, иначе дарования снимут нам ленты типа «Маленькая Вера» со сплошной аморалкой) – это госзаказ. И деньги режиссерам на конкретное кино – это госзаказ (даже если деньги дает бизнес по просьбе государства). И принимать товар должно государство, иначе, и правда, на экране все будут в касках…

Слово за государством.

Фрески Микеланджело появились не потому, что Микеланджело был гений, а потому что Ватикан обратился к художнику и оплатил заказ.

Эх, веселись, рабочий класс. Атас.

Фестиваль Человек труда - не только кинопоказы. Это еще и многочисленные круглые столы и мастер-классы.

Фото: Алексей БУЛАТОВ

РАСЦВЕЛ ЦВЕТОК ФЕСТИВАЛЯ. ЭТО БЫЛА САКУРА

Едем на трубопрокатный завод: торжественное открытие фестиваля - в рабочем цеху, для чистоты жанра. Люди искусства должны понимать, о чем им предлагается снимать, а то все «стрелка осциллографа» да «стремительным домкратом».

С утра эти люди уже посмотрели два фильма: один, как бы это выразиться, полный конец, пособие по бурению скважин, второй – потрясающий журналистский репортаж о медицине катастроф: «Мы его теряем, пять кубиков, на каталку перекладываем, взяли… У-ух! Тяжелый, зараза», - эффект присутствия, будто сама пошла дежурить со «скорой» в ночь… Выскочила из зала и долго жала руку режиссеру Андрею Титову (екатеринбургская кинокомпания «Снега»), он рассказал, как выживает документальное кино сегодня:

- Минздрав объявляет грант, подаешь им заявку-сценарий… Про гусей мы в Шадринске снимали, про Пушкина... Бюджеты никакие, конечно, с игровым кино не сравнить. Есть поговорка: «Полюбила режиссера, а он, гад, оказался документалистом». Телек? Ну, канал «Культура» ставит…

То есть собранная нами на коленке схема уже работает, хотя и слабенько.

… Автобус с жюри въезжает на территорию «Челябинского трубопрокатного завода», и я забываю думать о судьбах Родины: территория рыжая, ярко-оранжевая, желтая, а трубы еще и в крапинку. Я понимаю, о чем толковала мне куратор фестиваля: «Люди, в основном, не представляют себе, что такое современное производство! Это хирургическая точность, это чистота. Оператор станка с числовым программным управлением 120 тысяч получает! А люди идут в юристы, не могут найти работу и становятся менеджерами зала…»

Красная дорожка – проход знаменитостей! – прямо над работающими станками и электросваркой, а главная знаменитость – не кинорежиссеры из Москвы, а местный мастер, герой труда. Это какой-то неправильный фестиваль.

В следующем цеху – сад камней с цветущей сакурой (камни настоящие, розовые деревья из пластмассы). Это какой-то неправильный завод.

Или, наоборот, правильный?

В кинозале – в цеху! – гаснет свет, люди труда (ткачи, повара, компьютерщики, учителя) строго спрашивают с экрана:

- Как снимать про людей труда?

И продолжают:

- Трудно, мы понимаем.

- Но вы же – люди искусства! Не мы! - упрекают.

– А мы печем для вас хлеб и лечим ваших детей.

Это шантаж…

– Знаете что? – прищуривается, наконец, рабочий класс в камеру. - А вы снимите нас – достойно. Чтобы не было стыдно ни вам, ни нам.

Я потрясена простотой изложения сложной проблемы, и расчувствоваться мне мешает только сидящий рядом челябинский кондитерский комбинат (в зрительном зале: челябинский часовой завод, челябинский трубопрокатный завод и еще десяток предприятий, все в парадных спецовках). Женщины-повара увидели себя в ролике и радуются, чуть не падают с лавок.

Весело надо снимать, делаю зарубку на память.

От людей труда глаз не оторвать.

Фото: Алексей БУЛАТОВ

ЦЕЛЬ НЕ СНЯТЬ КИНО. А РАЗВЕРНУТЬ СОЗНАНИЕ

- Проблема в том, - говорит мне помощник полпреда по УрФО Андрей Перла, - что в кино в последние двадцать пять лет произошло отделение жизни от труда. Герои не работают в кадре: они сплетничают, перекуривают, едят, влюбляются… Исключением являются разные «менты», но зритель же, чаще всего, не работает в полиции, и для него это экзотика, он себя не ассоциирует. Вывод: труд перестал быть ценностью, ценится только отдых. Такая перемена в сознании.

Причина всего этого: в 80-е годы людям сказали – и люди сами себе сказали! – что экономика должна работать на человека. Штаны, жвачки, те самые восемьдесят сортов колбасы… И экономика была переориентирована: с нужд государства, например, станкостроения, на нужды населения. И, пусть коряво, научилась эти нужды удовлетворять...

А теперь мы хотим повернуть систему ценностей обратно: с человека – на благо Родины. Так, как она стояла до 80-х. Вот для чего работаем мы с И.Холманских.

- Получится? – спрашиваю я.

Перла отвечает просто:

- В прошлый раз получилось, когда шла гражданская война…

Трудно перепрошивать матрицу у целой нации. Вон, на Курганском машиностроительном заводе (который БМП-3) тысяча вакантных мест, и зарплата выше, чем если торговать в палатке, - а люди не идут. Времена бандитов и проституток были слишком недавно.

Но под портретом Ю.Гагарина люди уже пишут: «Юра, мы исправляемся!»

Пусть понедельник снова будет начинаться в субботу.

А интересы Родины станут главными.

Открытие фестиваля получилось ярким, динамичным и масштабным.

Фото: Алексей БУЛАТОВ

Р. S. От человека, посмотревшего фестивальную программу - читателям «КП». Фильм «Врач последней надежды» (о Гаврииле Илизарове) – совершенно потрясающий. Он как родник. Про отношение к делу, деньгам и медицине за плату там тоже многое сказано.

Хороши «Чрезвычайные будни» про медицину катастроф и «Повесть о белых журавлях», тех самых стерхах, которых Путин вел на мото-дельто-плане…

Но хочется все-таки художественного игрового кино. Чтобы шли комбайны в ночь, и председатель колхоза спрашивал: «Что, Шурка, соскучилась по коровнику?» А героиня Татьяны Дорониной выдыхала: «Да…»

Такой и будет партии и фестивалю мой журналистский наказ.